Текст: Игорь Савельев

Фото: Александр Лавриненко

Стена, привлекательная для альпиниста, должна быть высокой, крепкой и в то же время иметь достаточно мест для организации страховки, то есть изобиловать трещинами. Условия эти между собой сочетаются плохо, мест на планете, где имеются такие горы, немного, и все они являются центрами технического альпинизма. Каравшин – один из них, и, несмотря на его географическую и логистическую отдаленность, в умах и сердцах сегодняшних корифеев технического альпинизма занимает место дома. Стены Каравшина расписаны маршрутами, фамилии первопроходцев которых звучат знакомо и по-родному. Здесь все учились, делали первые сложные восхождения, и именно сюда все едут за вдохновением, когда чужие стены не пускают, здесь уж точно получится лезть быстрее, легче и наглее.

Район разведали в 1986 г., с тех пор его пару раз успели забыть и начать открывать заново. Описания многих маршрутов не попали в современную базу ФАР, а некоторые попали в весьма урезанном виде. Иногда старые описания сложно соотнести с картинкой перед глазами, что также отпугивает восходителей от весьма интересных линий. Часто случается, что маршрут, «простоявший» долгие годы в забвении, вдруг обретает бешеную популярность.

Люди, сходившие по архивному описанию с расплывающимися буквами и мутной фотографией, рассказывают друзьям о классной страховке и удобных полках, после чего на маршрут выстраивается очередь. Каждый год в район приезжают альпинисты со всех частей земного шара.

Как правило, русскоговорящие альпинисты живут на поляне в ущелье Кара-Су, а иностранцы в долине Ак-Су (в Киргизии очень много речек и, соответственно, долин Ак-Су; если вы хотите попасть под гору Аксу, просите отвезти вас в Ляйляк, иначе вы рискуете оказаться под пиком Слесова).

Лагерь в долине Кара-Су очень уютный и домашний, хорошо закрыт от ветра и снабжается чистой водой, «буржуйский» лагерь обладает иными преимуществами – почищенными боулдер-камнями и невероятными видами. Оба лагеря подвергаются набегам местных коров, которые с невероятной скоростью сжирают самые странные вещи вроде мыла и полиэтиленовых пакетов (разумеется, после ваших фруктов, овощей, колбасы и сохнущей после стирки майки).

Идти от одного лагеря до другого чуть больше двух часов, по пути надо перейти речку. Англо- и франкоговорящие альпинисты дали каравшинским горам свои имена. Например, Ортотюбек они называют Central Pyramide, пик Слесова – Russian Tower. Такое положение дел изрядно осложняет поиск информации в Интернете, что, в свою очередь, приводит к информационной изоляции сообществ (разобраться в отчете 1988 г. у человека, не знакомого с русским языком и реалиями нашего альпинизма, шансов нет).

В особо интересных случаях, конечно, барьер преодолевают – французский маршрут Perestroika Crack сейчас один из самых популярных в районе. В ущелье есть несколько кошей, летом там живут пастухи, у которых можно купить лепешки, молоко, масло и айран и мясо (продадут только целого барана, хранить мясо негде). Из айрана с луком можно сделать прекрасный маринад для шашлыка, что невероятно скрасит ваш скромный быт, помните об этом.

Раз в неделю пастухи ведут вниз караван, чтобы отнести домой заготовленное масло, с ними можно договориться принести наверх свежих фруктов и овощей. Многие восходители в Каравшине страдают от кишечной инфекции. Однажды заболевшего пришлось эвакуировать вертолетом (страховку надо иметь непременно, и обязательно уточните у фирмы, которая вас встречает, с какими компаниями они готовы работать). Мужчины от этого недуга страдают гораздо чаще женщин. Болезнь, как правило, проявляется после заключительного (самого долгого и тяжелого) восхождения, перед отходом или на пути вниз.

Путь в Каравшин лежит из кишлака Ворух. Ворух – это таджикский анклав в Киргизии, его преодоление сопряжено с общением с пограничниками. Заложите в свой план на это пару часов. Караван вверх идет полтора дня с ночевкой в урюковом саду (от абрикоса урюк отличается, как томат в супермаркете от помидора с грядки). Если вам предлагают обойти Ворух через Сориаз, имейте в виду, что вы потеряете день пути и будете тащить ишаков вместе с грузом на перевал, замучаетесь так, что еще день будете отдыхать по приходе в лагерь.

В треке необходимы панама, одежда с длинными рукавами светлых тонов, кроссовки и бутылка с водой. Помогайте погонщикам гнать ишаков, рекомендую следить за баулами с «критическими» вещами: иногда ишаки падают со склона в воду или скидывают туда баулы. Очень больно смотреть, как уплывает баул с беседкой, верёвкой и набором камалотов…

Второй вариант – это заброситься через Ляйляк. Занимается этим Нуритдин, который отличается от остальных аборигенов фантастической ответственностью и пунктуальностью. По пути вы увидите пик Блока, Аксу и Искандеры (и не увидите пограничников), груз ваш будут тащить лошади, а не ишаки, но идти вы будете три дня вместо полутора. В общем, этим путем ходят редко. Иногда случается оказия залететь на вертолете, что очень быстро и удобно и, если наберется достаточно людей, не запредельно дорого, но рассчитывать на это не стоит – нужна изрядная доля везения.

Сезон в Каравшине длится с середины июля до конца августа. В особо жаркие годы высокие стены (пик 4810 и пик 1000-летия Крещения Руси) начинают сыпать камнями, на низких стенах (пик Слесова, Ортотюбек, Асан, Усен) начинаются «крымские» проблемы – скальники жгут ноги, мучает жажда, но стоит отметить, что такое случается нечасто. Если вы не собираетесь ходить из цирка 4810, можно не брать на восхождения ботинки, прекрасно обойдетесь кроссовками. Спуститься ногами можно только с пика Желтая Стена, для спуска с остальных гор надо иметь достаточно репшнура и расходного «железа».

Здесь все учились, делали первые сложные восхождения, и именно сюда все едут за вдохновением, когда чужие стены не пускают, здесь уж точно получится лезть быстрее, легче и наглее.

Район Каравшин географически находится в Туркестанском хребте, западнее горного узла Матча; политически и административно – в Баткенском районе Ошской области Кыргызстана. В район можно попасть пешком или вертолетом. Добираясь сюда, вы пересекаете три страны. Обычно караваны стартуют из Ташкента (Узбекистан). Через г. Исфара доезжаете до кишлака Ворух (Таджикистан). Отсюда вверх по ущелью реки Каравшин. Здесь можно арендовать гужевой транспорт. От Воруха до места базового лагеря 50 км, или полтора дня пути. Первые 10 км можно проехать на машине, остальное придется пройти пешком. Большая часть пути проходит по выжженному солнцем ущелью Каравшин, затем вдоль реки Джаупая. Минуя урюковый сад и проходя мимо заброшенных каменных саклей, вы попадаете в утопающие в зелени ущелья Карасу и Аксу в зависимости от выбранной цели. Это уже Киргизия. Стоит отметить, что Каравшинский комплекс представляет собой интрузию гранитов возрастом около 270 млн лет. Гранит – магматическая порода. Около 270 млн лет назад магма (лава) в этом месте вышла на поверхность. Каравшин находится на границе плит. Таким образом, в основном хребте происходило обычное поднятие, а тут «прорвало», и магма вытекла на поверхность. Когда она застыла, получилась гранитная блямба. За 270 млн лет она несколько разрушилась, конечно, но все равно гранит прочнее окружающих пород. Это объясняет контраст между характером скал в Каравшине и в других близлежащих районах. Подобных гранитных комплексов в Туркестанском и Алайском хребтах всего несколько: каравшинский, караказыкский и арчабашинский магматические комплексы.

Англо- и франкоговорящие альпинисты дали каравшинским горам свои имена. Например, Ортотюбек они называют Central Pyramide, пик Слесова – Russian Tower. Такое положение дел изрядно осложняет поиск информации.

Каравшин – место большой концентрации альпинистских маршрутов высшей сложности. В основном все вершины района скальные, отвесные, так что даже если на небольших полках снег и задерживается, то быстро тает, так что часто на восхождения приходится брать воду. Скальная порода – это в основном монолитные гранитные плиты. Район альпинисты открывали дважды. В первый раз это было в 1936 г. Геологи проводили разведку залежей оловянной руды и привлекали для оказания практической и консультативной помощи альпинистов. В числе альпинистов, работавших с ними, были братья Евгений и Виталий Абалаковы. Кроме них, в ущелье работали известные альпинисты: Валентина Чередова, Евгений Тимашов, Алексей Малеинов, австрийский альпинист и коммунист Ленц Саладин, живший тогда в СССР, и др. Базировались они в ущелье Танынген, а в конце сезона сделали попытку восхождения на пик Пирамидальный (5509 м), величественно замыкающий живописное ущелье Карасу. Но взойти не смогли: не хватило времени.

Вершины района остались нетронутыми еще на 50 лет. Второй раз альпинисты открывали район в 1986 г. Скальный класс чемпионата СССР в тот год проводился по заочной формуле, и необходим был новый объект для восхождения. Стены вершин Ярыдаг, пик 4200, популярные в последние годы, были освоены, и требовалось что-то свежее. Команды альпклубов «Одесса», «Днепропетровск» и «Планета» (Ростов) заявили неизвестный большинству район и представили фотографии объекта восхождения с экзотическим названием Асан. Так на северо-западной стене Асана (4230 м) появилось три первых маршрута: М. Горбенко (по центру), С. Мороза и А. Погорелова. Все три попали в призы чемпионата.

ЗАГЛЯНУТЬ В ПРОШЛОЕ: несколько фактов из истории района

Справка основана на статье Александра Погорелова из журнала «Восхождение» (№4/99)

К настоящему времени на его вершины проложено порядка 50 маршрутов, более половины из них 6-й категории сложности. Наиболее популярными были и остаются Асан, Слесова и 4810. Все они выделяются как количеством маршрутов, проложенных по их стенам, так и числом совершенных на них восхождений. Каждая из этих вершин в свое время определяла моду своего класса восхождений. Асан являлся визитной карточкой района в 1986-1988 гг. В 1988 г. добавилось два маршрута по центру северной стены – А. Русяева и С. Тимофеева (оба сначала 6Б, теперь 6А).

Маршрут Тимофеева был популярен, пока в 1993 г. его не «раздели» до 6А. Тогда его стали ходить реже. К 1999 г. на вершины было проложено 7 маршрутов, 6 из них по отвесной северо-западной стене, имеющей перепад высот более 700 м. На момент написания статьи Александра Погорелова популярностью пользовались маршруты Русяева и по левой части северо-западной стены (Мороза – Погорелова). В 1988 г. лидера скального класса – вершину Асан – потеснил пик Слесова. Из ущелья Аксу эта вершина смотрится отвесной монолитной башней. Не случайно иностранцы назвали ее Russian Tower (Русская башня). История открытия этой башни с перепадом высот в 800 м несколько напоминает открытие Асана. Пик 4240 находится в соседнем ущелье, буквально в двух часах хода от вершины Асан, но, несмотря на это, он еще два года после открытия Асана оставался неизвестным. (Пик 4240 – это официальное, географическое название вершины. Ростовчане дали ему имя «пик Слесова» в память о своем земляке, известном альпинисте Иване Слесове).

Первые стенные восхождения на вершину совершили команды альпклубов «Планета» (Ростов-на-Дону, руководитель А. Погорелов) и «Днепр» (Днепропетровск, руководитель С. Мороз) в рамках чемпионата страны, заняв, соответственно, 1-е и 2-е места по результатам восхождений. В конце 1990-х более посещаемым был маршрут Мороза.

Полка, удобная для установки палатки, делит маршрут на две части. Поэтому он хорошо подходил под классическую тактику стенных восхождений, когда линия предварительно обрабатывается настолько, чтобы потом без ночевки выйти на полку. С полки тактика повторяется. Такую же модель восхождений используют на Асане. Если полок на маршруте нет, на восхождения приходится брать гамаки или платформу для организации ночевки. На пике Слесова это маршруты Кленова и Погорелова.

Маршрут Кленова (1993 г.) по правой части северо-западной стены считается на пике Слесова самым сложным; в том виде, что задуман первопроходцами, он до сих пор не повторен (вариант маршрута минувшим летом пролезла команда: Александр Ищенко, Александр Краснолуцкий, Игорь Бобров). К концу 1990-х на вершину было проложено 6 маршрутов. В 1993 г. к уже известным линиям добавился маршрут петербуржца С. Семилеткина по центру северной стены.

Если вершина Асан была визитной карточкой Каравшина в 1986-1988 гг., то в более поздние годы этот статус перехватил пик 4810, и уже 20 лет он остается мерилом мастерства в районе.

А годом ранее по левой части северной стены маршрут проложили испанцы. Их лидер Мигель Ангель Галего, довольно известный в свое время испанский альпинист, совершал восхождения в разных горных районах, в том числе на Эль-Капитан и Транго. В 1994 г. Валерий Бабанов пробовал пройти стену пика Слесова соло. Если вершина Асан была визитной карточкой Каравшина в 1986-1988 гг., то в более поздние годы этот статус перехватил пик 4810, и он уже свыше двадцати лет остается мерилом мастерства в районе.

Он выделяется из окружающих вершин как большим числом маршрутов, так и их сложностью. У вершины две отвесные стены: восточная (с перепадом высот 1000 м) и обрывающаяся в ущелье Карасу (с перепадом стены 1200 м). Первое восхождение совершила группа Михаила Ситника в 1986 г., пройдя по северному гребню. В то время это был единственный простой маршрут на вершину, если можно назвать таковым 5Б. Теперь его не ходят, и самым простым стал маршрут Назарова.

Настоящему паломничеству подверглись западная и северо-западная стены 4810 в 1988 г. К этому времени уже все альпинисты знали о существовании монолитной, без видимого рельефа стены. Возможно, на это и ориентировалась судейская коллегия чемпионата страны в техническом классе. Формула его проведения позволила всем ведущим альпинистам собраться в районе ущелья Карасу. Такая организационная подготовка дала свои результаты: в тот год было пройдено семь маршрутов 6-й категории. Все призовые места в техническом классе достались командам, взошедшим на пик 4810. Команда Ленинграда под руководством Алексея Русяева прошла по «зеркалу» западной стены и выиграла чемпионат. Вторая ленинградская команда – Алексея Крицука – прошла по центру СЗ стены и заняла 2-е место. Бронза досталась команде Геннадия Копейки (Украина), также за восхождение по СЗ стене.

Кроме указанных выше, есть маршруты по центру СЗ стены: А. Воронова (1988 г.), В. Иголкина (1990 г.), К. Сахарова (1994 г.). По правому канту СЗ стены проложены маршруты С. Овчаренко, О. Назаренко и В. Скрипко (все 1988 г.). Маршрут Алексея Русяева наиболее популярен. При всех прочих достоинствах (популярность вершины и категория маршрута; правда, с 6Б его понизили до 6А) он привлекает альпинистов возможностью прохождения большой части маршрута свободным лазаньем и наличием трех полок на протяжении стены. Лазанье примерно 7а по французской шкале. Рекорд скорости на этом маршруте установила команда Донецка в 1995 г. – 28 ходовых часов, две ночевки. Насколько известно, он еще не побит.

В 1989 г. альпинисты открыли для себя восточную стену 4810. По центру стены маршрут категории 6Б прошла команда Михаила Ситника (а/к «Одесса»). – теперь это так же 6А. Еще один первопроход 6А сделала команда Ведерникова. Восхождение было совершено вне чемпионата страны, что необычно для того времени, учитывая уровень стены.

Прямо по центру восточной стены проходит один из сложнейших маршрутов района того времени: петербуржцы Александр Одинцов в двойке с Игорем Барихиным в 1995 г. шли его 11 дней. В нижней трети диретиссимы нет полок, так что обрабатывать пришлось больше обычного. Одна из основных проблем маршрута – «метаморфизированная корка», разрыхленный верхний слой скальной породы. Согласно рейтингу Павла Шабалина, приведенному в статье Александра Погорелова, следующие по сложности после маршрута Одинцова на 4810 – линия К. Сахарова (Москва) по СЗ стене и маршрут Александра Кленова (Екатеринбург) по восточной стене, пройденный в 1993 г.

Первую попытку пройти свой маршрут москвичи предприняли в 1993 г. Однако тогда им пришлось отступить. Завершить начатое они смогли лишь на следующий год. Это самый левый маршрут по СЗ стене, без полок для ночевки, и почти весь они его прошли на ИТО. Описать все вершины района в небольшом тексте трудно. Но нельзя не сказать о высочайшей точке района – о пике Пирамидальный. Он вызывал альпинистский интерес еще в 1936 г., однако первовосхождение на вершину совершено лишь в 1987 г. (по восточному контрфорсу, 5Б, руководитель О. Назаров). А в 1989 г. ленинградцы прошли центральный контрфорс северной стены с перепадом высот более 1000 м (6А, Воронов).

Пик Пирамидальный и вершина Горняк (5013 м) выделяются из числа остальных вершин тем, что маршруты на них относятся к категории комбинированных, тогда как все остальные – скальные. На вершину пика Горняк в 1992 г. взошли питерцы по СВ стене (6Б, Д. Сидоров). Они же дали ему это название.

Достойна упоминания вершина Ортотюбек (ущелье Аксу) и две ее стены – западная и северо-западная с перепадом более 700 м. Первое восхождение на нее совершила команда клуба «Планета» по СЗ стене в 1988 г. По западной стене идет «шестерка» петербургской команды – «Папиллон» (В. Иванов, 1993 г.). Эту вершину полюбили французы.

В 1991 г. «пятерочный» маршрут по западной стене проложила команда П. Файвре – так называемое «Французское ребро», а в 1993 г. появился маршрут Ф. Палландре по СЗ стене (6А). Впервые иностранцев в район пригласили ленинградцы. Испанцев и французов, проложивших здесь свои линии, принимал центр экстремального туризма «Нева». В 1991 г. французы отметились и на пике Слесова – маршрут П. Файвре Perestroika Crack, а в 1993 г. – на вершине Кыркчилта (4507 м, по правой части восточной стены, 6А, Л. Джурион). Первое восхождение на эту вершину совершили в год 1000-летия крещения Руси, дав ей это имя. На вершину Кыркчилта проложено несколько «шестерок»: кроме французского, это маршруты Иголкина, Скрипко (1988 г.) и Григорьева (1992 г.).

Из неназванных вершин, на которые идут маршруты 6-й категории, стоит упомянуть Птицу; на нее ленинградская команда Евгения Майорова взошла по контрфорсу северной стены (1989 г.). По мнению Александра Погорелова, высказанному в той статье, Каравшин – район мастеров, и большей частью сюда приезжают те, кто-либо хочет показать свой стиль, либо пройти новый маршрут. Впрочем, в последние годы здесь все чаще появляются команды, желающие впервые испытать себя на стенах такого уровня. Их трудно в этом винить: кому из альпинистов не хочется прикоснуться к этим гранитам?

Место, где я был счастлив!

Текст: Михаил Ситник

Фото и схемы: архив автора

С чего все началось? 1986 год. Мы, команда альпклуба «Одесса», заявились в скальном классе чемпионата СССР. Класс заочный, нужен объект. Начинается активный поиск: перебираем архивы, переписываемся с друзьями со всего Союза, получаем фотографии и рекомендации. Особенно заинтересовал плохонький снимок скальной стены (профиль), присланный нашим другом-одесситом, начальником геологоразведочной партии в городе Ош Павлом Зайдом, мастером спорта по альпинизму. В письме он сообщал, что вели разведку в ущелье Каравшин, где и увидели красивейшие скальные стены. Одна из них с местным названием Асан-Усен – на прилагаемом снимке. Дополнительно он ссылался на дневники Евгения Абалакова, помогавшего с группой альпинистов организовать в этих местах добычу олова в 1930-е (ровно за пятьдесят лет до нас) и совершившего здесь несколько восхождений. Решаем, что лучше один раз увидеть, чем сто – услышать.

В новый район в апреле срочно улетают Слава Горбенко (капитан команды) и Паша Серенков (фотограф и член команды). За неделю (!!!) из Одессы в Одессу они проделали длиннейший путь: Одесса – Ош – Ворух – ущелье Каравшин до пика Пирамидального и обратно, при этом пешеходная многокилометровая часть от Воруха в Ворух заняла всего три дня!

Славе этот переход обошелся дорого: он сбил ноги до такой степени, что пришлось делать операцию по удалению ногтя (непосредственно перед чемпионатом). Но разведчики привезли много фотоматериала и свое восхищение районом! Решено: заявляем Асан! И вот мы в Каравшине. Слава Горбенко после операции с трудом добрел до лагеря, который разбили в ущелье Карасу.

Экспедиционные грузы доставлены на ишаках. Удивлены присутствием в «нашем» районе наших основных конкурентов: команд а/к «Планета» (Ростов) и «Днепр» (Днепропетровск). Оказывается, они тоже заявили Асан. Но как они узнали про «наш» объект, загадка до сих пор! Чемпионат из заочного автоматически становится очным! Стены района восхитительны. Редко кому из альпинистов выпадает счастье попасть в нетронутый, девственный район. А тут не просто новый район, а стены, стены, стены – одна краше другой! Да по прочным гранитам!

И, конечно, лучшие – на пик 4801 м (будущий пик Одесса). Но его высота за рамками скального класса. Перед основным восхождением решаем пройти тренировочные маршруты. Первым объектом выбираем подъем с перемычки от 4801 на Усен, траверс через Асан со спуском в цирк пика 4801. Первовосхождение на Асан до чемпионата снимет вопрос о дополнительных баллах команде-первовосходителю на чемпионате, поставит все команды в равные условия и предотвратит гонку за этими баллами. Вторая цель – знакомство с горой, визуальная разведка предстоящего на чемпионате маршрута сверху. Третья – подготовить маршрут спуска: выбрать путь и пробить спусковые станции.

Получился красивый траверс Усен-Асан, красивая 3Б. Не покидает мысль о 4801. Очень хочется подняться на эту красивую гору, манит девственная западная стена, но тренер команды Вадим Свириденко настаивает: нельзя идти до чемпионата маршрут сложнее «чемпионатского», судьи не поймут, так не принято. Сходимся на компромиссе: выбираю самый простой путь на эту гору. По длиннющему узкому желобу-кулуару слева от западной стены выход на перемычку, с нее по северной стене на вершину. Маршрут получился красивый, комбинированный и длинный. Очень крепкая 5Б! 7 августа мы (М. Ситник – руководитель, П. Старицкий, П. Серенков, В. Тодоров) стояли на вершине! Первыми из людей – это особые чувства! Хочу сознаться в преступлении. На топографической карте, полученной у геологов, гора была обозначена высотой в 4801 м.

Но, печатая отчет о первовосхождении, я не в той последовательности нажал клавиши печатной машинки, вышло 4810 м. Исправлять поленился. Под этим названием и с этой высотой гора и вошла в историю. На топографических картах Генштаба этого района гора не была обозначена. Со временем на новых картах появился пик 4810 м, а в последние годы гора получила название пик Одесса. Параллельно с нами группа Володи Альперина проходит красивый маршрут по контрфорсу на Асан (5Б к. сл.). Команды «Днепра» и Ростова уже стартовали в рамках чемпионата по северо- западной стене пика Асан. Во главе «днепров» Сережа Мороз, ростовской команды – Саша Погорелов. Команды регламентом чемпионата поставлены в сложные условия: в заявках они предоставили профильный снимок стены и имеют право идти только по-видимому на снимке пути. Это заставляет их прокладывать маршруты рядом, очень близко друг от друга, причем не по самому логичному пути, чтобы не пересечься и не повторить маршрут соперника, потеряв баллы за новизну. Сейчас, когда идут маршрут Погорелова, на самом деле выбирают наиболее простую комбинацию участков из трех маршрутов. Выход на «огурец» по нашему пути (Ростов и «Днепр» шли левее, по центру «огурца» и его левому канту), далее до полки, на которую попадаешь через камин-пещеру, то по Погорелову, то по Морозу, выбирая наиболее простой путь.

Стены района восхитительны. Редко кому из альпинистов выпадает счастье попасть в нетронутый, девственный район. А тут не просто новый район, а стены, стены, стены – одна краше другой!

От полки «днепры» пошли прямо вверх по красивой и сложной расщелине, а Ростов – по более простому рельефу влево и вверх на «крышу». Естественно, что в основном заканчивают по Погорелову. Мне известен только один случай повторения верха по Морозу женской связкой М. Коптева и А. Ясинская в июле 2009 г. После отдыха пришло время стартовать нашей команде. Мы принципиально отказываемся от платформы для ночевки, маршрут прокладываем и составляем тактику первопрохождения таким образом, чтобы ночевать на каких-то полочках. Берем два простеньких и легких гамака. Волнует средняя часть стены, часто пересекаемая кварцевыми жилами, имеющая небольшие, но частые карнизики. Трещин мало. Как пойдется-то? Впервые беру скайхуки-дырочники и пробую их внизу, на камне. В общем, ничего сложного, прорвемся!

Капитан Слава Горбенко – сильный, волевой альпинист, хороший тактик, стержень команды. К сожалению, нога так и не зажила и не позволяет Славе лидировать на маршруте. Но, несмотря на боль, Слава не отказывается от восхождения. Работу первого делим так: Коля Базилевский прокладывает путь на «огурец» – огромную стометровую нашлепку. Стену («зеркало» и далее до «крыши») лидирую я. «Крышу» – опять Коля. Слава всегда рядом: помогает выбрать путь, дает советы по прохождению. Володя Альперин – на страховке лидера, иногда выходит вперед. Бессменный завхоз и душа команды Витя Тодоров – на вытяжке рюкзаков.

Ответственнейшую работу последнего в группе выполняет Паша Серенков. Не буду утомлять читателя техническими подробностями. Маршрут прошли четко по намеченному пути и в соответствии с заявленным графиком. Скайхучная часть стены особого впечатления не оставила: дырки под скайхуки бил неглубокие (4-5 мм), шлямбура для страховки – все реже и реже. В общем, эта техника не впечатлила, и в дальнейшем в своей практике я от нее отказался. Вот что запомнилось больше – красивая щель в верхней трети стены, заканчивающаяся нависанием и карнизом. С тех пор маршрут много раз повторяли, из рассматриваемых трех («Днепр», «Одесса», Ростов) сообщество признало его наиболее сложным. Хотя судьи посчитали иначе, дав первое место «Днепру», второе – нам, а третье Ростову.

Перспектива нашего маршрута на пик Асан – в его высвобождении! Его можно пройти лазаньем. Для этого необходим его предварительный ремонт (замена шлямбуров на «зеркале»), согласие на который мы даем. В этой экспедиции произошло знаменательное для меня событие: я познакомился с Хозяином ущелья Эшанкулом Бековым. «Басмач!» – так говорили о нем местные пастухи. Он и впрямь был последним басмачом Памира, гордился тем, что они последними в 1936 г. были разбиты красными. Его отца – курбаши, главу отряда – показательно прилюдно казнили для устрашения, а он провел много лет в лагерях.

Его далекий предок около семисот лет назад пришел в Каравшин после разгрома киргизов на Енисее уйгурами и китайцами, основал аул Каравшин. Вернувшись из лагерей в начале 1950-х, Эшанкул застал родное селение брошенным: людей отселили из гор в долину. Он поселился в Баткене, но ежегодно пригонял стада в родное ущелье. Несмотря на возраст, Эшанкул был здоров и подвижен. Уважая его и наверняка опасаясь, власти назначили Эшанкула главой скотоводческих бригад Каравшина (так он получил главную административную должность в этом районе). Такое положение мог в то время занимать только член КПСС, поэтому, несмотря на судимость по политической статье, его принимают в партию, и он возглавляет партактив (главная политическая должность в районе). Но, прежде всего, все знают, что Эшанкул – хозяин ущелья «по праву рождения».

С Эшанкулом и его семьей меня надолго связала дружба. Почти детская: честная, бескорыстная. Я рад, что встретил Эшанкула и он был в моей жизни! До сих пор вспоминаю наши неспешные беседы о религии, об исламе, об истории народов Средней Азии, их обычаях и многом другом. Несмотря на долгие годы, проведенные Эшанкулом в заключении, он многое знал и с радостью делился знаниями. Потомственный бек все-таки! (Бек – дворянский титул у некоторых народов Ближнего Востока и Средней Азии, категория привилегированного населения. Синоним арабского «эмир», соответствует титулам князь, властитель, господин». – Википедия)

От Эшанкула я узнал о местных названиях гор и их толковании. Так, Асан и Усен – это традиционные имена близнецов в исламском мире. Вариации у разных народов: Хасан, Хусейн, Гасан-Гусейн. А вершины Асан и Усен похожи, как близнецы. Прошел год. Наш ежегодный стандартный «летний расклад» включал в себя несколько горных районов. Июнь – сбор на Кавказе, июль – технические восхождения на Памире, август – высота. В 1987 г. июль мы решили посвятить продолжению освоения Каравшина.

Эшанкул встретил нас, как старых друзей: устроил «той» по случаю прибытия – праздничный пир. Кроме нас в районе были питерцы во главе с Виктором Солонниковым, выдающимся альпинистом СССР. Мы были знакомы, встречались на соревнованиях по скалолазанию, в горах. Удивительный и сильный человек, хорошо чувствующий маршруты! Основной целью для меня была западная стена пика 4810 – девственно чистая, не тронутая рукой скалолаза. И сразу я пошел под стену, выбирать маршрут.

«Кто переступит, зарежу!» Вскочив на коня, Эшанкул ускакал. Ждем. Через час приходит караван: лошади, пастухи. Вновь появляется Эшанкул с упреками: «У тебя что, друзей здесь нет? Почему на себе груз несешь? Ты что, ишак, да?»

Пошёл один, взяв бинокль, тетрадь и ручку. Стена впечатляет. Сижу час, другой. Прорисовывается логичная нитка по центру стены. Наблюдаю, высматриваю полки под ночевки, снег на них (меньше воды нести). И вдруг за спиною голос: «Ну что, нашел маршрут?» Солонников! «Нашел!» «Наверное, здесь, потом здесь и дальше здесь», – Виктор показывает на своем фото намеченную мной линию. Удивленно выдавливаю: «Да…» «Ну так это самая логичная линия», – говорит Виктор, а на просмотр стены у него ушло не более пяти минут, в отличие от моих двух часов!

Через день возвращаюсь под стену. Спешу «застолбить» маршрут, прохожу две веревки начала маршрута и оставляю веревки. Теперь можно вздохнуть спокойно и начать работу сбора. С группой (М. Ситник, А. Фенов, Л. Бойко, А. Канарский, С. Сипкин) иду первопроход на Усен по восточной стене – кому-то нужна 5А на разряд. Ночуем на спуске по пути подъема: сидячая ночевка на полочке. Ночью холодно, со мною рядом жена Люба жалуется: спина мерзнет! Подкладываю руку Любе под спину. Через время рука начинает «терпнуть», но я терплю.

Утром встаём, но я с ужасом обнаруживаю, что левая рука висит как плеть. Я не чувствую руку, она меня не слушается! Разминаю, массирую – никакого эффекта! На одной руке дюльферяю вниз, идем в лагерь. Внизу – консилиум врачей из нескольких экспедиций. Говорят: надолго (если не навсегда), пережаты какие-то там нервы, импульсы не проходят в мышцы. Сезон накрылся! Поостыв, принимаю решение бороться. Начинаю выполнять непрерывно в течение всего дня упражнения. Вначале правой рукой поднимаю левую и пытаюсь волевым усилием задержать ее падение хоть на долю секунды. Правой рукой сжимаю кисть левой и пытаюсь пальцы удержать в таком состоянии.

Согнуть левую руку правой в локте и удержать! Волевые усилия, пот катится от них не меньше, чем от тяжелой работы. Постепенно что-то начинает получаться. Вкладываю в пальцы левой руки камешки и пытаюсь их удержать. Потом камни побольше. И так час за часом, день за днем! Через неделю волевых напряжений начинаю чувствовать руку и даже выполнять несложные движения!

Мои подопечные разрядники под руководством Саши Фенова уходят повторять маршрут Альперина на Асан (5Б). И вдруг неожиданное предложение от Вити Якубенко: «Клин нужно вышибать клином. На восхождении парализовало – на восхождении попустить должно! Нефиг сидеть, пойдем в двойке делать третье прохождение!» И пошли! И прошли, ПОПЕРЕМЕННО лидируя!

Часть маршрута идет по расщелине. Мне иногда приходилось, заклинив ноги в расщелине, правой рукой поднимать левую и класть ее на зацепку: вниз она грузилась нормально! Так и лез! К концу маршрута рука восстановилась! Но время ушло. На западную стену 4810 его не хватит: впереди первопроход северной стены Хана в высотном классе чемпионата СССР, надо спешить в Пржевальск, а затем на «Мойдодыр» к вертолёту.

Придётся опять отложить на следующий год. В качестве утешения решили повторить чемпионатский маршрут Мороза – Погорелова на Асан. Команда: М. Ситник – руководитель, М. Горбенко, П. Серенков, А. Фенов, В. Якубенко. Прошли, утешились: маршрут проще нашего. С тем и уехали. Группа нашего сбора (А. Волошин, В. Терзыул, А. Канарский и С. Сипкин) сделала первопроход – маршрут на Усен (4Б) по юго-западному ребру. Почему-то из классификатора маршрутов в последние годы он исчез. Питерцы в 1987 г. прошли Желтую Стену (В. Солонников, 5А, популярный ныне разминочный маршрут) и (группа О. Назарова) красивую 5Б по контрфорсу на пик Пирамидальный, высшую точку района. Осенью пришло письмо от Эшанкула. Он просил о помощи. Его младший сын служил в армии, а мы хорошо знали, как там относятся к солдатам из Средней Азии. Альпинистское сообщество устроено по мафиозному принципу.

Оно пронизывает все слои общества, имеет связи и выходы на любом уровне. Вопрос решили. Сын Эшанкула был переведен служить в Одессу, а сослуживцы строго предупреждены! Через время в Одессу приехал Эшанкул проведать сына. Приняли его, как и положено принимать гостей. Всю зиму мы мечтали о возвращении в Каравшин. А тут еще и причина появилась: технический класс чемпионата СССР было решено проводить в Каравшине! Появилась реальная возможность идти на пик 4810 в рамках чемпионата. Переписывались с Эшанкулом. Он хотел к нашему прибытию успеть прийти со своими стадами в ущелье.

Сезон 1988 г. В этот раз решили забрасываться через Ташкент, вертолетом. Списавшись с авиаотрядом, мы прибыли в Ташкент и разместились у наших ташкентских друзей на их базе (Центральный стадион). Анатолий Шабанов, альпинистский лидер Узбекистана, очень по-дружески, как и принято было в альпинистском сообществе тех лет, принял нас: накормил, напоил, спать уложил, помог связями и конкретными делами! Ритуал общения альпинистов с вертолетчиками в СССР вырабатывался годами и выглядел так. По телефону с командиром: Я: «Ну чо, когда полетим?» Он: «Обсудить надо!» Я: «Понял, еду!»

Обсуждение: принесённые мною закуска и выпивка, я и он, неспешный разговор. В это время грузовик завозит экспедиционный груз. Он: «Груза много?» Я: «Да фигня: пара рюкзаков да ящиков еще пара…» Он: «А людей?» Я: «И людей пара…» Он: «Угу, знаю я вашу пару! Перегруз не допущу!» Через время на поле у огромной горы грузов и толпы альпинистов: Он: «Мать, мать, перемать! Не полечу!» Я молча даю заранее приготовленный пакет. В нем пара бутылок хорошего коньяка, красная икра и чай СВ («свежеворованный» с чаеразвесочной фабрики – настоящий цейлонский, не разбавленный грузинским и краснодарским). Он (заглянув в пакет): «Ладно. Подумаем…» Затем: «Грузи. Раздели на две ходки. Между ходками поляну накроешь!» Через время вертолет с большим трудом отрывается от земли и – о чудо! – летит, забитый грузом и сидящими на грузе альпинистами! На подлете, уже в Карасу вижу внизу пыльное облако, быстро перемещающееся к ставшему традиционным месту нашего лагеря, а впереди на коне лихо скачет человек с винтовкой на спине!

Это Эшанкул гонит в невероятном темпе свои стада! Приземляемся, выпрыгиваю из вертолета и попадаю к нему в объятия. «Я первый, я обогнал вас, я первый!» – как ребенок, выигравший в перегонялках, радостно кричит Эшанкул! Потом пастухи жаловались, что Эшанкул, вместо того чтобы медленно, от пастбища к пастбищу перегонять колхозное стадо, гнал коров и яков галопом, как скаковых лошадей, стадо много потеряло в живом весе. Единственной целью было встретить нас на месте, как и положено радушному Хозяину! Сознаюсь, что жили мы в Каравшине припеваючи, ни в чем себе не отказывая. Эшанкул организовал нам регулярные (бесплатные) поставки продуктов: айран ведрами, дичину с охоты (в основном зайцы) и мясо яков.

Пастух приносит мясо: «Вот, Эшанкул велел передать. Опять як в пропасть упал! Кушайте. Следующий раз упадет через неделю». В районе уже уйма народу: питерцы, «днепры», Зеленоград… Едут ещё.

Для разминки идем пройденный в прошлом году нашими ребятами (А. Волошин, В. Терзыул, А. Канарский и С. Сипкин) маршрут на Усен (4Б к. сл.) по юго-западному ребру. Затем идем на Асан по недавно пройденному Сергеем Тимофеевым с командой новому маршруту (6 к. сл.) – закрывать ребятам «мастеров». Запомнился эпизод. Щель-оффвид, Саша Фенов устанавливает единственный большой френд (самодельный питерский) и начинает лезть по расщелине дальше. По мере удаления от френда движения Саши становятся все осторожнее и медленнее, но вдруг впереди под карнизом Саша замечает шлямбур. От френда все дальше, к шлямбуру все ближе. И вот Саша, поднявшись от френда метров на пятнадцать, вщёлкивается в шлямбур. Вздох облегчения на страховке, Сашин радостный крик сверху.

Саша откидывается на самостраховке… и летит глубоко вниз. Это теоретики говорят, что свободное падение происходит почти мгновенно. Саша успел рассказать все, что он думает о шлямбуре, о том, кто его забил, о нас и о таких щелях! Самодельный френд выдержал. Слава-слава советским самоделкам! Параллельно Слава Горбенко и Коля Базилевский идут первопроход по восточной стене Асана (5Б к. сл.). В районе собралось много сильных команд.

Начинается чемпионат СССР. У большинства заявлена западная стена 4810. Судьи устанавливают очередность выбора маршрутов жеребьевкой. И – о ужас! – я вытаскиваю последний номер!

Мечта о первопроходе по западной стене так и не сбылась: все логичное разобрали и прошли команды Крицука, Русяева, Копейки, Воронова… Скрипко, Овчаренко и Назаров выбирают уже не столь красивые маршруты «за углом» в сторону пика ЛОМО (теперь Аксу Каравшинская). Что же нам? Лихорадочно ищу выход. Осенило. Срочно несусь в соседнее ущелье, осматриваю восточную стену 4810. Да! Это тоже девственная крутая и протяженная стена, ни в чем не уступающая западной, а может, и превосходящая! Несусь к судьям, перезаявляюсь и выхожу с командой на подход. Команда сильная, вся состоит из мастеров. Но и выбранный маршрут поражает крутизной и протяженностью.

Платформу мы по-прежнему презираем: облегчаемся. А на стене – единственная полка в трехстах метрах от ледника. Решаю идти до полки, с нее обрабатывать выше и спускаться ночевать на полку. Обработав еще триста метров, уходить в отрыв. Работаем по плану. Сидя разместились на полке. На следующий день я с Сашей Феновым работаю выше. Ребята подносят веревки и снаряжение. Отработали день, переночевали на полке и опять с Сашей вышли на обработку. Красивые щели по нашлепкам проходятся доставляющим удовольствие лазаньем «в откидку»! Душа поет! Погода звенит! Позади – полстены.

Ребята должны уже оторваться от полки и догонять нас. Все. Веревки и снаряжение кончились. Где же группа? Кричу. Ответа нет. Выхожу на радиосвязь. Гром и молния! «Мы тут посоветовались. Стена нам не по зубам. Решили уходить вниз». Ругался, приказывал, угрожал, уговаривал… Группа идти дальше отказалась. Присели мы с Сашей на маленькой полочке, пустили слезу. Поплакались, поматерились и начали отступление… В этот год в Каравшине были пройдены, кроме упомянутых выше, «шестерка» Русяева на Асан, ряд «шестерок» на Кыркчилта (Козачка, Иголкина, Скрипко), Саша Погорелов прошел «шестерку» на Ортотюбек. Кроме этого, пройден ряд маршрутов более простых. Плодотворный год! 1989 год. Все! Надоело! Наелся, больше не хочу!!! Чемпионаты, правила, команды. Есть в них неоспоримое преимущество: госфинансирование. Перелеты, вертолеты, гостиницы в пути, еда, снаряжение, караваны… Оплачивалось все, только правильно оформляй отчетность. Но взамен – рамки правил, регламентов и условности

Игры. Что же, надоело, значит надоело! Хочу быть свободным, хочу идти, куда хочу, когда хочу и с кем хочу! Пусть и за свои кровные. Собираю друзей в экспедицию. Считаем, «осмечиваем», урезаем, напрягаемся. Достаем из чулок заначки, занимаем и едем! Наиболее дешевый путь выбираем через Ленинабад (сейчас Ходжент). По прилете нахожу грузовик. Шофер-таджик, согласовав сумму, приглашает в машину. Я как начальник в кабине, остальные в кузове.

Шофёр вначале пути очень печален: вчера посидел с друзьями. Курит одну папиросу за другой. Чем дальше, тем он веселее. Апогея его веселье достигает уже после Воруха: дорога упирается в рухнувший мост через мощный горный поток. Опору моста подмыло, один (противоположный) пролет упал, второй (с нашей стороны) висит, как трамплин.

«Перепрыгну!» – говорит мне водитель. «Ты сдурел!» – я в ответ! «Все равно перепрыгну!» Высаживаю ребят, перелазим по мосту на другую сторону, перетаскиваем грузы. Хочу рассчитаться с водителем. Но вдруг машина сдает назад, разгоняется, летит… и с грохотом приземляется рядом с нами! Немая сцена. «Ну ты ва-а-ще! Смелый!» «Это не я. Это анаша», – сообщает вдруг побледневший водитель. «А как назад?» – «А хрен его знает…» Едем дальше. От Крепости начинаем челночить: несмотря на ограничения во всем, барахла много. Распределяемся и носим грузы каждый на своем участке, постепенно продвигаясь все дальше.

На второй день утром видим на тропе сверху скачущего во весь опор всадника. Доскакав до нас, он лихо соскочил с коня и грозно посмотрел на меня. Это был Эшанкул! Вместо «салам» он нагибается и проводит поперек тропы кинжалом черту и только после этого произносит: «Кто переступит, зарежу!» Вскочив на коня, Эшанкул ускакал обратно. Ждем. Через час приходит караван: лошади, пастухи. Вьючат наши грузы. Вновь появляется Эшанкул с упреками: «У тебя что, друзей здесь нет? Почему не сообщил? Почему на себе груз несешь? Ты что, ишак, да?» Любе досталась верховая лошадь, а мы пошли пешком, но налегке!

На этот раз лагерь разбиваем в Ак-Суу под склонами пика Котина. Эшанкул уезжает к себе через перевал в Карасу, а мы подсчитывает продукты: хватит ли до конца сбора? Распределяем продукты по дням и по группам. Начинаем работу. Тренировочное восхождение делаем на пик 4500, вершину, стоящую напротив восточной стены 4810. Первопрохождение, 2А. С нее наблюдаем за «нашей» стеной, уточняем маршрут. Обычный путь спуска с пика 4810 – по нашему маршруту 5Б по северной стене и западному кулуару в западный цирк 4810 – нас не устраивает.

Необходимо спускаться в Ак-Суу, к базовому лагерю. Решаем пройти маршрут Назарова (6А) с перемычки от пика ЛОМО (Аксу Каравшинская) и спуститься по пути подъема. Моя команда этого года составлена из моих близких и друзей: Люба Бойко (жена), Паша Серенков (старый добрый друг, незаменимый «последний в группе»), Сережа Сипкин (дружище молодости еще со времен ДСО «Водник», где вместе начинали) и Валера Бодылев (старый товарищ, «наш гуманитарий», объясню позже).

Команда верит в меня и в мой маршрут, а я знаю, что они не подведут, не сломаются, не повернут обратно. Выходим на Назарова (второе прохождение), уверенно проходим маршрут и 9 июля стоим на вершине. Спуск по пути подъёма. Задача выполнена. Пора готовиться к стене. Переучет продуктов говорит о бедности пайка: в ограниченном количестве присутствуют сахар, манка, сухофрукты, сало, сухари. Консервы – килька в томате из расчета банка в день.

Всё. Делаем заброску под стену и еще раз просматриваем маршрут. В правой части стены – маршрут Ведерникова 6А прошлого года. Больше маршрутов нет. Лезь – и везде первопроход будет! Мои учителя в альпинизме привили мне понимание логики маршрута в выборе наиболее простого и безопасного пути из всех возможных вариантов на данном участке стены. Если есть простой путь, а ты рядом идешь по более сложному, значит, ты не умеешь ориентироваться и выбирать маршрут!

Сейчас в погоне за первопроходами на хорошо освоенных стенах понятие логичности маршрута искусственно изменено. Часто маршрут прокладывается по гладким плитам между двумя логичными линиями, идущими по рельефу. И затем объявляется о прохождении «самого сложного маршрута на стене». Но будет ли он повторяться? Если слева от нового маршрута в десяти метрах камин, а в пятнадцати справа щель, проходимые лазаньем, то почему ты полез по плитам на сопливых якорях и скайхуках? Только потому, что камин и щель уже пройдены ранее, а тебе нужен первопроход?

Начинаю траверсировать влево по мокрому замшелому подтеку, равнодушно осознавая, что сейчас сорвусь. Соскальзывает нога, лечу. Полет метров двадцать. До сих пор жена гордится, что в полете я кричал: «Люба-а-а-а!»

Выбирая на восточной стене маршрут, мы могли идти и пройти в любом месте (опыт и снаряжение позволяли). Но хотелось выбрать самый красивый, самый логичный путь. С минимумом ИТО, с максимумом лазанья. К этому времени я выработал для стенных восхождений свой стиль.

Большую часть маршрута (а иногда и весь) я должен пройти первым! Почему? Я заметил, что, когда ты идешь по стене и у тебя все получается, все лезется и нет непреодолимых для тебя участков, возникает особое душевное состояние, эйфория, радость внутренняя. О таком состоянии я говорил: «Душа поет!» Это и есть состояние счастья, которого так не хватает в жизни!

Ради продления этого ощущения я и стремился как можно больше ходить первым. Ты выходишь от станции вверх. Вначале все буднично: страхуй, выдай, закрепи… Затем ты уходишь от страхующего за перегиб, остаешься один на один с собой. Лезешь. И в какой-то момент «это приходит»: внутри тебя звучит музыка, тебе хорошо, ты счастлив! Но идти первым весь маршрут физически трудно, накапливается усталость. И это сказывается на скорости прохождения. Приходится выбирать между скоростью и эгоистическими чувствами. Поэтому нужна надежная, дружная команда, помогающая тебе пройти маршрут.

Итак, выходим. Уже отрываясь от земли, вижу бегущего к стене человека. Он машет руками и кричит. Даю команду последнему дождаться. Через время, уже на полке (месте ночевки) спрашиваю: кто был и чего хотел? Оказывается, питерцы, прознав про наши затруднения с продуктами, прислали нам доппаек. Как он нам пригодился! Маршрут проложен везде по рельефу. Большую его часть мне удалось пролезть свободно. Минимум шлямбуров. Место для ночевки стационарное – одно, на полке в трехстах метрах от земли.

Далее ещё через триста метров в камине под «Африкой», огромной нашлепкой, просмотрена снизу снежная пробка, на которой и удалось устроить сидячий бивак. Далее до «крыши» (еще 400 м) полок нет! Соответственно, тактика была выбрана следующая: – от земли обработка 4-й веревки, ночевка под стеной;. – отрыв, выход на полку, ночевка на полке; – с полки обработка 4-й веревки, ночевка на полке; – отрыв, выход на снежную пробку под «Африкой», ночевка на пробке; – обработка с пробки 4-й веревки, ночевки на пробке; – выход до «крыши», ночевка на полке «крыши»; – восхождение, ночевка на вершине; – спуск.

Погода не баловала: каждый день после часа дня мокрый снег. Запомнились наиболее яркие фрагменты. Выходя на маршрут, мы ограничивали себя во всем: в еде, в воде, в снаряжении, в биваке. Каждый крюк я обдумывал: взять – не взять? А тут на полке, возвращаясь с работы, я вижу картинку. Свесив ноги в бездну, на полке сидит Валерочка Бодылев и читает толстенную-претолстенную книгу.

Взвился я, аки коршун, над Валерой: «Да я тебя этой книгой убью сейчас!» Валерочка мне в свое оправдание: «Это «Махабхарата», редкая книга. С большим трудом взял перед отъездом в библиотеке. Нужно успеть дочитать!» Махнул я рукою, что взять: гуманитарий! Еще фрагмент. Отрыв от полки. Группа быстро поднимается по перилам. Вдруг короткий вопль. Оборачиваюсь: вниз, не касаясь стены, летит, кувыркаясь, что-то большое!

Сердце сжалось: КТО? Быстро пересчитываю сверху развешенных по веревкам ребят: ВСЕ! Оказалось, Паша Серенков перебрал вес, добавив к общественному и личному грузу еще кинокамеру «Красногорск» (5 кг). И подвеска к транспортнику не выдержала, оборвалась. Накопилась усталость. Лезу параллельно мокрому подтеку по крутой стене. Закладка (самодельный стоппер) в семи метрах ниже. Упираюсь в карниз, пытаюсь заложиться: некуда. Начинаю траверсировать влево по мокрому замшелому подтеку, равнодушно осознавая, что сейчас сорвусь.

Соскальзывает нога, лечу. Полет метров двадцать. До сих пор жена гордится, что в полете я кричал: «Люба- а-а-а!» Повиснув, перехожу подтек маятником влево на сухое и лезу дальше с другой стороны подтека, вроде как ничего не произошло. После отрыва от снежной пробки непогода началась раньше обычного, и мы не успели выйти к намеченной на «крыше» полке. Валит снег, а мы, мокрые, на отвесной стене… Лихорадочно бью крючья, подвешиваю на них палатку, внутри палатки из веревок делаю перила, под ними на крючьях вешаю гамак. В гамак – все наши вещи. Затем по очереди залазим в палатку и рассаживаемся в гамаке, прижавшись друг к другу. Спасены.

Но этого мало – хочется чаю. Начинаю в темноте и тесноте вставлять в горелку прокалывающийся газовый баллон. И вдруг проколотый баллон выпадает из горелки и со свистом исчезает в тесноте. «Кранты! – думаю. – Сейчас, задыхаясь, палатку порвут! Мы мокрые, а впереди морозная ночь!» Но народ сообразительнее оказался. Задержав дыхание, нашли и выкинули баллон. Затем по очереди высовывались из палатки – отдышаться. Но всему бывает конец, и стена закончилась. На «крыше» установили полноценно палатку, разлеглись. Блаженство! Ночью повалил снег. Намеченный спуск через вершину по Назарову откладывается. Провешиваю веревками «крышу», затем опять спуск к палатке.

Ещё ночёвка. Снег валит, не прекращая! Начинаем новый спуск в сторону перемычки к Кыркчилте правее маршрута Ведерникова и далее в кулуар в сторону ущелья Ак-Суу. Снег продолжает валить, скалы залеплены снегом, несмотря на большую крутизну. С трудом нахожу трещины под крючья на станциях. Бесконечные дюльфера, последний из которых на одной закладке-«семечке»: кончилось все. И вот мы на земле!

Снег кончился, светит теплое солнце! Хочется раздеться. Мы снимаем одежду и в ужасе смотрим каждый на себя: кожа да кости! Затем смотрим друг на друга и начинаем истерически смеяться. Каждый сбросил минимум 10 кг веса. Если учесть, что мы и так не были толстяками, то не дай Бог ветер подует – унесет! Хорошо, если попутный…

Шатаясь, бредем к лагерю. В гости приходят Саша Одинцов и Ваня Самойленко, поздравляют, расспрашивают. Далее наш путь лежал в Ош, где мы долго и много ели, а оттуда под Коммунизма – Корженеву, но это другая история. Год 1990-й. Хочется в Каравшин. Но своих средств нет, поэтому приходится опять заявляться в чемпионатах СССР.

Когда-то мы приезжали в Каравшин на двадцать дней: времени не хватало. Начали приезжать на месяц. Опять не хватает. Решаюсь приехать на полтора месяца! Чтобы не спешить, чтобы с удовольствием каждый шаг делать, каждую гору, каждое движение! Заявляюсь в двух классах чемпионата СССР: в скальном – в двойке с женой, в классе траверсов – с командой. Опять роскошная жизнь: вертолеты, много еды и снаряжения, большой состав сбора.

Эшанкул с радостью гостеприимно встречает нас. Официальные приемы: сперва весь состав экспедиции на той (пир) к Эшанкулу. Затем ответный прием у нас. Эшанкул, Бобосаид (его жена), дети, внуки – мы рады им, они нам. Обед, подарки всем. Счастливое веселье! На разминку идем с Любой Желтую стену Солонникова. Затем готовимся к чемпионатам. В скальном классе нужно сходить три маршрута. Для начала выбираем второе прохождение восточной стены на Асан 5Б (Горбенко).

Вторым маршрутом заявляем 6Б Тимофеева на Асан. Затем идем 5Б на 3850. У конкурентов примерно такой же набор. Окончательно результат определится осенью на «школе» в Янгиабаде. Что запомнилось? Палатку мы с Любой не брали, снаряжения минимум, фаст-н-лайт (хотя термина такого тогда еще не было)! Закончили маршрут на пик 3850 м 13 июля вечером. Погода портится, спуститься не успеваем. На вершине – огромный камень. Стоит на камнях поменьше, под ним – ниша.

Люба предлагает заночевать под камнем. Я: «Не дай Бог землетрясение – раздавит нас, и никто никогда не найдет!». Люба: «Да ну, маловероятно!» Залазим под многотонный камень и ночуем. Ночью ощущаю толчки. Повезло, камень устоял! Утром выходим на связь и слышим, что в результате землетрясения на пике Ленина (от нас по прямой рукой подать) сошла лавина, погибли более сорока человек! 16 июля мы вернулись с последней горы в Карасуу. А там команда уже ждет выхода на траверс. Помылся, поел, выпустился у судей и ушел на подход. 18 июля мы стартовали! Мотивация. Траверс задумывался и прорабатывался мной еще в прошлом году. Маршруты Каравшина во много раз длиннее и сложнее маршрутов той же категории сложности в других горах.

Для примера: 5Б Инюткина на Джайлык – две веревки сложного лазанья (V-VI к. сл.), еще две попроще (IV-V), остальное – троечные скалы. 5Б на Вольную Испанию (Субартовича, Кизеля) – аналогично. Днепровский маршрут на пик Котина (Шайтанхана, м-т Г. Портянко) из ущелья Ак-Суу – 42 веревки сложного лазанья! Постепенно мы привыкли к масштабам Каравшина, и этого нам стало мало. Захотелось сверхпротяженного маршрута. Как-то, сидя на противоположном склоне, я увидел сразу всю группу вершин от Асана до Котина и размечтался: вот бы пройти набор сложного лазанья запредельной протяженности! А тут и повод появился: класс траверсов в чемпионате СССР.

Я понимал, что в этом классе первые места займут высотные траверсы: скальные не котируются! Но меня это мало волновало – хотелось воплотить задуманное. Команда: я, Леша Жилин, Володя Альперин, Леша Харалдин, Валик Бойко и Юра Завершинский.

Маршрут: – первопрохождение 5Б к. сл. на пик Асан по левому канту западной стены; – траверс пика Усен со спуском на перемычку к пику 4810 (Одесса); – пик 4810 (Одесса), второе прохождение м-та Овчаренко (6А к. сл.) по правому канту западной стены; – спуск по северной стене (5Б) на перемычку; – траверс гребня через жандарм к Кыркчилте; – подъем на Кыркчилту (м-т Козачка, 5Б, второе прохождение); – спуск к Шайтанхане; – траверс горизонтального гребня; – подъем на Шайтанхана (4А к. сл.); – спуск в базовый лагерь. Все члены команды в хорошей форме. Шли весело, лихо. Маршрут от лагеря до лагеря занял неделю. Вот некоторые характеристики траверса. Число вершин в траверсе: 5 Суммарный набор высоты: 3 км Протяженность подъемов: 3,5 км Горизонтальных уч-ков: 0,5 км Спусков: 4 км Всего: 8 км

После нашего спуска в лагерь пришел Эшанкул. «Ты тюремщик! Нет, ты хуже тюремщика! – грозно сказал он. – Людей замучил, себя замучил, жену замучил!» И после паузы: «Три барашка зарезал, еду готовим. Айда кушать!» Перед летним домом Эшанкула постелено рядно. На рядне – горою мясо, лепешки, сыр. В тарелках шурпа, айран. Много чайников, чай в пиалах, рядом парварда. Вокруг лежим мы, животы давно набиты едой. Вдруг, вижу, как наш доктор Жора Таран, как рак, боком отползает с рядна и начинает лежа копать перед собою ямку. Заметив мой взгляд, Жора с трудом сказал: «Ямку для живота делаю, чтобы не давило!» Когда за нами прилетел вертолет, мы долго обнимались с Эшанкулом, прощались. «Ты больше не приедешь…», – с грустью сказал старый басмач, сгорбился и побрел домой.

Примечание: Схемы UIAA составлялись двадцать лет назад. За это время изменились принципы оценки ИТО («новая волна») и отношение к оценке сложности свободного лазанья. Да и сложность маршрутов в целом тоже оценивается уже по-иному (см. Классификатор маршрутов на горные вершины). Поэтому сложность как маршрутов, так и отдельных участков на схемах и в таблице может отличаться.

«Формула -1» на маршруте Воронова

Текст: Евгений Башкирцев

Фото: архив автора

Я помню свои первые впечатления, когда в 2007 г., отработав три дня на стене Асана, мы вышли на гребень, откуда открылся этот вид на 4810. Единственный вопрос, который тогда крутился в голове: как туда лазят? Казалось, это сплошное ИТО. Я знал, что там есть несколько маршрутов. Но взгляду не за что было зацепиться, чтоб как-то привязать нитки этих маршрутов к рельефу.

Рельефа просто не было, за исключением множества карнизов. Волосатый показал мне, где проходит маршрут Воронова. Судя по его словам, там должно быть много свободного лазанья. Тогда-то мы впервые и задумались о том, что можно пройти маршрут свободно…

Идея вновь всплыла в голове в 2012 г. Начали думать, что брать, что не брать. Приняли кардинальное решение: не брать с собой платформу. Для маршрута, на котором практически нет полок, это может показаться абсурдным, но это только на первый взгляд. В описании маршрута упоминаются три небольшие полочки, на которых мы и планировали ночевать. Поэтому вместо платформы с собой взяли однослойную палатку. Из железа – стандартный комплект камалотов и якорных крючьев.

Так как подход под маршрут проходит по снежно-ледовому склону, взяли и ледовое снаряжение – несколько буров, кошки и инструменты. Прошло почти два года с момента, когда мы сходили маршрут. Многие вещи уже забылись, но некоторые воспоминания еще весьма свежи. Ярко запомнилось начало маршрута. Мы стартанули чуть правее классической нитки. Лазанье здесь пятерочное, но трещин для страховки нет. Ближайшее место, где можно застраховаться, – в десяти метрах под карнизом. Лазанье простое, поэтому до карниза проблем не возникает. Карниз «сдается» не сразу. Холодно. Пальцы мерзнут, и при попытке перевалить через карниз они предательски разгибаются. С третьей попытки его все- таки удается вылезти. Еще полверевки, и мы выходим на маршрут.

Денис подбадривает: «Ты с лазанья не заметил дырку под спит», но мне от этого почему-то не легчает.

На третьей веревке снова возникает проблема со страховкой, но лазанье уже не такое простое, и поэтому в голове «тараканы». Приходится бороться с чувством самосохранения, заставляя себя шаг за шагом лезть вверх. Кратковременное расслабление наступает только после того, как повисаю на станции на самостраховке.

Приходит усталость. Денис подбадривает: «Ты с лазанья не заметил дырку под спит», но мне от этого почему-то не легчает. Отсутствие платформы накладывает некоторые обязательства – до конца дня надо залезть еще хотя бы пять веревок. Следующий питч не легче предыдущего, но то ли адреналин уже кончился, то ли просто организм настроился на то, что будет тяжело. В общем, вошел в ритм обычной работы на стене. К концу дня мы таки успеваем долезть до полки и даже провесить веревочку выше. Питч оказался по-настоящему суровым, я даже в одном месте пытался упасть, но чудом проскребся.

Получилась хорошая 6с+ – 7а со своими точками. Полка оказалась удобной для ночевки двух человек – горизонтальная, шириной в метр. На следующий день работа началась с карниза. По описанию карниз три метра. Перед восхождением у нас были сомнения в возможности его прохождения свободным лазаньем, но в реальности все оказалось просто – весь карниз проходится траверсом по стенке. За карнизом снова плиты и все та же проблема – сложность организации страховки. Местами попадаются старые шлямбура, но уверенности они не добавляют.

Особенно страшненько было болтаться на висячих стациях из двух таких шлямбуров. Я даже одну такую станцию «испортил» – забил рядом свой. К середине дня проскочили мимо хорошей полки. Жалко, конечно, но терять полдня совсем не хотелось. До вечера удалось пролезть еще несколько тяжелых веревок. На закате мы вышли к плановому месту ночевки. Полка хорошая, правда есть одно но… Сверху бежит вода, и с карниза льет прямо на полку.

Сначала было терпимо. Мы поставили палатку, залезли в нее. От теплого вечера поток воды усилился. Тряпка на палатке перестала справляться, и мы стали «тонуть». Пришлось спасаться. Решили съехать вниз на полверевки. Там в косом внутреннем углу из снега и грязи слепили сидячую ночевку. «Поставили» палатку и уснули, правда, ненадолго.

До крыши оставалось совсем немного, казалось, стена уже пройдена, приходили мысли, что нам удастся пройти маршрут свободным лазаньем, но не тут-то было. Мокрая щель испортила все наши планы. Двадцатиметровый кусок лазанья на ИТО стал ложкой дегтя в бочке меда.

От накопленной усталости и неудобной ночевки у меня начало сводить ноги. Началась ночная игра «в доктора». Большой шприц с сульфатом магния – прекрасное завершение трудового дня. Следующий день – копия предыдущего, тяжелое лазанье по монолитной скале. В голове крутятся только две мысли: когда все это кончится, и какие все-таки крутые чуваки были первопроходцы. Вечером очередная полка под ночевку порадовала нас.

Ширина полки небольшая, но мы все равно умудрились поставить палатку. По плану четвертого дня должен состояться выход на вершину. До крыши оставалось совсем немного, казалось, стена уже пройдена, приходили мысли, что нам удастся пройти маршрут свободным лазаньем, но не тут-то было. Мокрая щель испортила все наши планы.

Двадцатиметровый кусок лазанья на ИТО стал ложкой дегтя в бочке меда. Мы, конечно, попытались найти обход, но общая усталость сказалась на принятии решения. Решили не терять времени. Дальше прошли все лазаньем. Вышли на крышу по ледовым речкам и снежным полкам, и здесь нам весьма пригодились ледовые инструменты. Кошки были у нас одни на двоих. Волосатый в них достаточно быстро забегал эти веревки, я же с баулом, как корова на льду, еле плелся на жумарах, то и дело неожиданно падая на бок. Но всему приходит конец, и к вечеру этого дня мы стояли на вершине. Спустились мы на следующий день по маршруту Назарова.

Каравшин. Новейшая история

Текст и фото: Александр Лавриненко

Потом, в 2000-2001 гг. доступа в этот район не было, в 2002 г. и 2003 г. занимался другими районами и в третий раз приехал в Каравшин со сборной командой Украины, уже в официальном статусе спортсмена.

Кроме одесской команды, присутствовала команда Днепропетровска – Петя Козачек, Игорь Савельев, Леша Мацак. Команда Луганска – Михаил Загирняк, Сергей Пугачев и примкнувший к ним гражданин Белоруссии Александр Максименя. Погода в том году была удивительная: в середине июля все два дня трека лил дождь, стена 4810 (Одесса) была белая и не спешила оттаивать. В лагере встретили американцев – они медленно и печально лезли на Желтую стену, первопроход. Днепропетровск пошел на пик Слесова (м-т Мороза), Луганск пошел на Асан (м-т Погорелова) для разминки. Мы, Одесса (В. Могила, А. Лавриненко, Д. Николаев, В. Чебан), решили идти первопроход на Асан.

Задумка была хорошей, но, как обычно, суровая реальность внесла свои коррективы. Дойдя своим ходом до пересечения с маршрутом Горбенко, мы остались без пробойников, с десятком «спитов». Пришлось проходить «зеркало» по маршруту Горбенко. Правда, верх получился свой, оригинальный. Серега Пугачев и Саня Максименя тоже полезли первопроход – по углам, левее западного контрфорса, где проходит маршрут Альперина.

Очень логичная линия; возможно, в верхней части сходится с американским маршрутом 1999 г. После первопрохода сходили маршрут Тимофеева на Асан. Наш – сложнее, но маршрут Тимофеева логичнее. Вообще, мы подбираем крохи после сильных команд последних лет советского альпинизма. Мы можем пройти сложнее, можем пройти логичнее, но совместить первое и второе уже не получится. Это я о Каравшине, Ляйляке, Замин-Кароре, Фанских горах. Приехала сборная команда Новосибирск – Красноярск. Сходив 5А на Желтую Стену, решили лезть первопроход на нее же, диретиссиму, и залезли (маршрут Янушевича). Итог 2004 г.: маршрут Могилы на Асан, маршрут Пугачева – Максимени на Асан, американский маршрут на Желтую Стену, красноярский маршрут на Желтую Стену. В конце августа, дождавшись погоды, Максименя соло прошел маршрут Русяева на пик Одесса, и, на мой взгляд, это было самое интересное событие в Каравшине-2004. 2007 г. – мы снова в Каравшине. Большая компания: Одесса, Москва, Иркутск. Первая гора – пик Слесова (м-т Мороза).

Мы подбираем крохи после сильных команд последних лет советского альпинизма. Мы можем пройти сложнее, можем пройти логичнее, но совместить первое и второе уже не получится.

Пик Слесова я сразу зауважал: серьезная гора, и спуск недетский. Достойных восхождений в том году было много. Но первопроход полезли опять мы, Одесса (В. Могила, А. Лавриненко, Т. Цушко, В. Клебанский), и снова на Асан. Это было «утешительное» мероприятие, на пик Одесса мы не успевали по времени и погоде. Выбрали нитку в правой части стены. Пролезли за восемь дней. Маршрут без полок, технически сложный, похож на маршрут Русяева. Следующий наш приезд – 2009 г. Большой украинский сбор – Одесса, Харьков, Киев. Позже приехали москвичи (МГУ) и швейцарцы (команда Mammut).

Наша команда – Лавриненко, Тарас Цушко, Саня Хоменко – замахнулась лезть первопроход на пик Слесова. Там левее маршрута Мороза просматривался подходящий рельеф. Маршрут был пройден в перманентную непогоду. Правда, осадки высыпались в основном в виде снега. К сожалению, первая веревка совпала с ходом Бабанова, который нигде не описан. Выход на вершину свой тоже не получился – рельеф нас вывел на маршрут Мороза. Но в целом линия, на мой взгляд, удалась. В нижней части не получилось избежать «долбежки», зато дальше разнообразнейший рельеф. Особенно впечатлил огромный камин, который пришлось проходить насквозь. Выйдя на маршрут Мороза, прошли в лоб карниз, который команда Мороза обошла маятником, но, как выяснилось, мы не первые это сделали, первыми были Шабалин и Ручкин.

Надо сказать, что, несмотря на освоенность основных «объектов» – пик Одесса, пик Асан, пик Слесова, есть большие возможности для первопрохождений на другие стены.

После пика Слесова прошли м-т Крицука на пик Одесса. По сложности аналогично нашему маршруту на Слесова, правда, длина маршрута поболее. Тогда же возник проект, который мы реализовали в 2011 г. 2011 г.: после клубного выезда в Цей мы летим в Каравшин. Наша команда (Лавриненко, Цушко, Перевалов) идет новый маршрут на пик Одесса (в правой части стены). Перепад, конечно, меньше, чем у маршрутов центра, зато логичное место, много естественного рельефа. Обработав 200 метров, оторвались. У нас «новинка» – надувная платформа. На второй ночевке платформа начала сдуваться по непонятной причине. Выбора не осталось – надо лезть до полки, а мы как раз на «зеркале». День получился очень длинный – работали с шести утра до часу ночи, но подобие полки нашли. Дальше пошел хороший рельеф – углы, щели, камины. Два дня работы, и мы на вершине. Надо сказать, что в августе погода лучше, чем в июле, но восхождения на пик Одесса опаснее – вываливаются подтаявшие ледовые сопли с верхней части стены.

В это же время томская команда под руководством Ивана Темерева прошла маршрут на Серебряную стену. Крайний раз я посетил Каравшин в 2013 г., мы с Максом Переваловым прошли маршрут Русяева на Асан. Верхнюю часть стены прошли своим вариантом – по системе углов, правее хода Русяева. Надо сказать, что, несмотря на освоенность основных «объектов» – пик Одесса, пик Асан, пик Слесова, есть большие возможности для первопрохождений на другие стены. Примерно десять линий полностью самостоятельны, а если хорошо приглядеться, то еще столько же. Всем удачи!